АРАПЫ.Стая из около 50-ти голубей, мелкими кругами с резким разворотом, садилась на крышу питомника утопающего в зелени сада. Ещё издали, увидев птиц, я стремглав кинулся на велосипеде, посмотреть что за голуби совершают столь необычный манёвр, голуби которых до этого я не видел, а может просто не обращал внимания. Шёл 1987 год и всего несколько месяцев назад мы с дедом, по моей просьбе, завели голубей. Птицы остались в Волгограде на попечении моего дедушки, Михаил Михайловича Харьковского, а я вернулся с летних каникул в Воронеж и завтра нужно было уже идти в школу.
Когда я подъехал к голубятне, то увидел крышу небольшого питомника уже полностью заполненную этими красавцами, белогрудые с хохолком на голове и перьями на лапках. Птицы были очень необычны и вроде одинаковые по виду, но по цвету пера разные – голубо-серые /Белозобые/, угольно –чёрные / Арапы/, цвета дыма / Дымчатые/. Раскрыв рот от вида этих чудесных птиц, я хотел было что-то спросить у стоявших рядом двух мужчин, таких разных между собой – один опрятный интеллигентного вида, а другой в вытянутой майке и спортивных штанах, мощное тело которого украшали многочисленные наколки, видно было, что человек не раз топтал зону и повидал в жизни немало, но последний, явно хозяин голубятни, сразу своим видом и бранью отсёк всё моё желание находиться здесь и я быстро предпочёл унести ноги. Но эти необычные голуби с того момента запали мне в душу и как оказалось впоследствии, запали навсегда.
Практически ежедневно я звонил своему деду в Волгоград, чтобы поинтересоваться жизнью своих питомцев – нескольких голубей Николаевской породы, купленных на Волгоградском птичьем рынке. С нетерпением ждал осенних каникул, чтобы увидеть своих питомцев вновь. Деньги что давала мне моя мама на карманные расходы, я бережно собирал в копилку, чтобы перед отъездом в Волгоград купить себе голубей и взять их с собой в мою маленькую первую голубятню. На птичьем рынке Воронежа я бывал тогда каждое воскресенье. Пацанами со двора мы дружной стайкой атаковали трамвай, уносящий нас с банками и клетками в животный мир – Птичий рынок, мир удивительный и необычайно интересный. Я уже знал, что эти необычные голуби называются Воронежские чистые «Зоревые», что это наша аборигенная порода и в других городах встречается редко и поэтому Волгоградские голубятники, с некоторыми из которых я уже познакомился летом, ничего о такой породе не слышали.
Я купил их перед самым отъездом в Волгоград, молодой мужчина, явно не голубятник, вынес на птичий большую клетку с «Зоревыми», пар 10-ть, белогрудые чёрные «Арапы» и серо-голубые «Белозобые». По его словам, умер его отец, фронтовик, часть голубей разобрали друзья отца, а оставшихся он вынес на рынок. Просил он за голубей по 5 рублей за штуку, но несмотря на то, что «Зоревые» в соседних клетках стоили по 50 копеек, его голуби явно выделялись и стоили таких денег - цвет, лоск, косма, были близки к идеалу. За два месяца мне удалось накопить немного денег, да ещё был продан недорогой фотоаппарат, который мне когда-то купил мой дед, поэтому в кармане у меня лежало 18 рублей. После недолгого общения, за эти деньги мне удалось купить у этого мужчины пару «Арапов» и пару «Белозобых». Вот так я стал впервые обладателем этих уникальных голубей – Зоревых.
Сияющий от счастья я сошёл с «трапа» поезда Воронеж-Волгоград, на перроне которого меня со своей открытой улыбкой радости увидеть любимого внука встречал мой дед.
Осенние каникулы длятся всего неделю, с утра до позднего вечера я просиживал в своей голубятне, любуясь своими питомцами, с каждым днём всё отчётливее понимая, что совсем скоро мне придётся вновь с ними расстаться на долгие два месяца, до зимних школьных каникул. И вот через четыре дня я решился выпустить новичков со своими Николаевскими на крышу питомника, здраво рассудив, что лучше будет, если это будет при мне. Открыв косяк и выгнав Николаевских, я стал ждать, когда выдут «Зоревые». И вот они дружно вышли на крышу, но посидев буквально несколько минут, сорвались с крыши и дружной маленькой стайкой с резкими разворотами, стали набирать высоту, при этом отклоняясь от питомника в сторону конца посёлка. Я стремглав, пулей, бросился по лестнице на крышу дома, чтобы в случая чего, посмотреть в какую сторону улетают мои голуби. А голуби всё закруживали и закруживали вдаль….где-то через час моих тревожных ожиданий над питомником показались и дружно сели на крышу мои «Зоревые», радости моей не было предела. Но радость тут же сменилась печалью – их было всего три, не было голубки «Арапки», моей косматой жгуче-чёрной красавицы.
Долго потом её голубь звал её на крыше голубятни…. К кому зашла голубка я узнал уже на следующий день и пошёл просить, чтобы вернуть её обратно. В кармане куртки лежало 10 рублей, деньги по тем временам немалые, это мой дед, видя мои страдания, выделил их мне из своей заначки, чтобы если вдруг её не отдадут, я попробовал её выкупить. Разговор с дядей Витей «Василём» не заладился с самого начала, я знал про него, что он не отдаёт никому голубей, а меняется с Калмыками / территория Калмыкии начиналась в километрах 30-ти от посёлка/ на зерно. Василь как отрезал, ранив меня в самое сердце: « Голубку не продам и не отдам, больно уж она красива и Калмыки за неё много зерна дадут, а с зерном сам знаешь, у нас проблема, купить негде даже за деньги». На мои доводы о том, что голуби редкие и в пару ей никто не подойдёт, он остался безучастным. В последствии, когда я стал уже взрослым и достаточно авторитетным голубеводом среди местных, Василь просил меня о разного рода услугах, на что получал мой резкий, иногда грубый отказ и напоминание о том инциденте, который я запомнил на всю жизнь.
Та пара Белозобых в последствии не дала мне потомства, голуби несли пустые яица, были уже слишком стары, чтобы плодить себе подобных и я подарил их своему Волгоградскому товарищу, который задался целью собрать в своём огромном питомнике максимальное количество голубиных пород.
А Арап жил долго, но не паровался ни с кем. Из Воронежа я привозил ему несколько голубок «Арапок», качество которых конечно не было таким высоким, как его потерянная «люба», но голубь отвергал и их. Где-то через год, я предпринял попытку перевезти своих голубей, а на тот момент у меня их было более 40-а штук / в основе свое Николаевскими торцовыми и серпастыми, самые популярные в то время в Волгограде/, в Воронеж, договорясь со старым местным голубятником Ароном, питомник которого стоял у меня во дворе, о совместном содержании птицы. Но старый еврей меня обманул, голубей мы разместили, а ключ от питомника он мне так и не дал. Не помню как, но через несколько недель, мне каким-то чудом удалось забрать часть своих питомцев, около 15-ти штук, и они около месяца жили в шкафу у меня на лоджии, пока я их не отвёз обратно в родную голубятню.
Старый «Арап» не попал в эту «переделку», его перед этим «переселением» я отдал своему товарищу, моему учителю в голубеводстве Николаю Ивановичу Дудко / «Моряк»/. Голубь вернулся в свою родную голубятню через неделю, и жил один почти два месяца, пока я не приехал в Волгоград. Мой дед конечно его подкармливал, наливал водички. А голубь ждал, теперь уже не свою, навсегда потерянную невесту, а меня…
Роман Заруднев
Г.Воронеж
Послесловие: В последствии я познакомился с тем, кто безжалостно прогнал меня в первый раз от «Зоревых», это был Анатолий Фролов «Баламут», человек суровый по характеру, но дерзко преданный «Зоревым» всю свою жизнь. Последние несколько лет перед смертью /2005 г./ Анатолий был прикован к постели, но жена не отдавала голубей, пока он не умер. Ухаживала за птицей, как ухаживала за ней в те многочисленные ходки по лагерям, говоря всем: "Вернётся Толик, а тут его голуби, может и остановится, остепенится..." Знал бы Толик тогда, что тот 13-ти летний пацан на велосипеде в тот миг навсегда «заразится» этими птицами, заболеет ими на всю жизнь… знал бы он, что через 23-и года, его единственный уцелевший на сегодня голубь, Дымчатый, будет жить в большом питомнике, специально выстроенном под этих голубей, среди более 150-ти птиц так любимой им породы, питомнике этого мальчишки на велосипеде «Салют»…
Вечная память тебе, Анатолий…