ЛЮБОВЬ И ВЕРНОСТЬ.
Для любого человека в жизни главными являются два понятия: любовь и верность. По сути, жизнь людей и состоит в общении, общении с окружающим миром. Мы познаем новое, и в этом есть суть нашей жизни. Самое волнующее и запоминающееся – это Любовь. Самое нехорошее и горькое – это предательство. Предательство людей. Все мы, к сожалению, сталкивались в жизни с этим фактом… И как сказал О.Генри: «Чем больше я познаю людей, тем больше я люблю собак». А я - голубей.
Не помню, с чего у меня началась любовь к голубям. Никто из моих близких никогда не держал голубей. Наверное, посмотрел какой-то старый фильм, где главными героями были они. Раньше как-то чаще показывали по ТВ фильмы, как художественные, так и документальные, о голубях. Я хорошо помню свою первую пару Николаевских белых, да разве можно забыть своих первых друзей – нельзя. По-разному складывалась судьба, но голуби - хотя-бы пара - на протяжении всех лет жили со мною рядом, и этой парой я платил за любовь и верность этим сказочным птицам. Только сейчас я начинаю понимать, что это даже не хобби – это моя жизнь. Не буду оригинален, если расскажу, как экономил деньги, которые давали родители на разные сладости, и покупал на них голубей - многие через это прошли в детстве. Сколько было голубей за эти годы - трудно сосчитать, сколько пород перепробовал, но навсегда в памяти сердца остаются самые - самые, самые верные, ведь истинное счастье голубевода лежит в том, когда твой питомец возвращается домой, когда стая, поднявшись в еле видимые точки высоко в небо, захватывает твой дух, и ты осознаешь, что это твое – твои други, которые вернутся домой к тебе, те, которые не продадут.
Начиналось все с Николаевских. Белая – я писал про нее во втором номере журнала. По случаю досталась она мне. Парень – сосед по поселку – ушел в армию, голуби остались на попечении старенькой бабушки, которая через несколько месяцев умерла. Голубей разобрали голубеводы, а мне досталась молодая белая торцовая голубка, которая долгие месяцы, уже выведя птенцов, каждый день летала к ветхой сараюшке – своей маленькой родине на час – два. До тех событий меня поражали ее родители сказочностью торцевого полета, часам выстаивая «в горе», в жару волгоградского летнего дня. Впоследствии я перевез голубей в Воронеж, долго держал Белую на вязках, но, в первый раз почувствовав легкость крыльев, она поднялась в еле видимую точку и ушла за горизонт.
Я навсегда запомню голубомурого белохвостого серпастого, которого в сильный ветер унесло от дома за добрые два десятка километров, и который больше чем через месяц вернулся домой, изголодавшийся, с серым от чердачной пыли хвостом, с добрыми уставшими от скитаний глазами.
А синий обрезной белохвостый серповой, которого отнесло от дома почти на сорок километров, которого два месяца пытались осадить все местные голубятники, да так и не осадили, а сачками поймали на чердаке многоэтажки. Далеко для серпового без подходящего ветра, голубя мощного, сильного, преданно дерзкого по отношению к своей судьбе.
До сих пор стоит перед глазами воронежский Арап, которого, уезжая из Волгограда, я отдал другу – голубеводу, и который через месяц вернулся в опустевшую голубятню и полгода жил в ней один, пока я не забрал его.
Разве можно забыть красавца – летуна черномурого Николаевского, у которого ястреб унес возлюбленную, и который несколько месяцев с утра до вечера сидел на крыше и выл, зовя ее, даже не выл – рыдал, не признавая новых подруг.
Белый Бакинец. В тот момент жизни их, белых Бакинцев, у меня было около двадцати пар, но именно он запал мне в память души, долгими часами один паря в заоблачной вышине, показывая феноменальный бой Бакинца – одинца. И Вы можете понять мое горе, когда на моих глазах разбойник – ястреб украл его у меня навсегда.
А серый Белохвостик, которого я выкормил маленьким пискуненком из шприца, который, уже живя в стае, завидев меня во дворе, летел ко мне здороваться, садясь на плечи и голову. Из него вырос преданный и верный друг, заботливый отец, прекрасный летун.
Знаете, мне кажется, что голуби умнее людей, чище, порядочнее. Красота любого живого существа лежит в основе добра, преданности, искренности. У них это все есть – у нас далеко не всегда. Да и человек, его сущность как личности, познается в том, как он относится к животным.
Сейчас я занимаюсь спортивными. Их умный пронзительный взгляд, мощь тела, спокойствие грации, заставляет даже моих друзей, не увлекающихся голубеводством, посмотреть на голубей по-другому. Один приятель даже сказал как-то: «Они смотрят как люди». Спортивные – это действительно для меня, ведь каждый человек подбирает животное под себя, и многие говорят что собака, порода собаки, ее психология и манера поведения, соответствует своему хозяину, и мы часто видим, что даже внешне они - хозяин и собака - похожи. Да и заслуги самих голубеводов – спортсменов, как заводчиков и селекционеров, медали и дипломы – искреннее, правдивее, заслуженнее. Ведь спортивный в соревнованиях летит домой, и судей не обманешь, а верность не купишь, ведь это твое, тобою выращенное и воспитанное, не то что на «декоративных» выставках, где очень часто призы достаются не тем, кто вывел и выпестовал, а кто купил данного голубя…
И пусть спортивные не такие красивые, как декорация, но я считаю, что красота голубя в его верности и преданности, любви к родному гнезду, тяге, стремлении домой через сотни, тысячи километров, что высшее достижение для голубевода – понять именно этот, главный смысл своего увлечения.
/Роман Васильевич Заруднев, журнал «Голубеводство», 2003 г., выпуск №12, стр. 20-21/